​«После Победы не могли привыкнуть к тишине»

Уральскому добровольческому танковому корпусу – уникальному воинскому соединению, полностью оснащенному на средства трудящихся, 11 марта исполняется 75 лет. Накануне юбилея мы встретились с медсестрой УДТК Серафимой Михайловной Саляевой и расспросили ее о боях-пожарищах и друзьях-товарищах.

Хлебнули лиха

Семья Казаевых (девичья фамилия героини), считавшаяся зажиточной, попала под каток репрессий. Отца арестовали, мать с малыми детьми отправили в ссылку. Шли зимой, в морозы. Многие не выдерживали, умирали. В придорожном снегу похоронили и младшего братишку Симы. Но на фронт девушка пошла добровольцем. «Мы ведь не за Сталина, а за Родину воевали», - объясняет она.

В Свердловск Серафима с мамой и братом приехали в мае 1941 года. Деньги на покупку дома положили в банк, но пока искали подходящее жилье, началась война, вклады заморозили.

- Пришлось нам бомжевать, - вспоминает Серафима Михайловна. - Нет постоянного жилья – нет прописки, нет прописки – на работу не берут.

Но им повезло: мама устроилась уборщицей в дом, где жили артисты, и получила комнатенку под лестницей; Симу приняли ученицей на фабрику «Уралобувь», которая уже переходила с мирного ассортимента на военный. Стали поступать в Свердловск эвакуированные из Киева, раненые с фронта.

- По десять часов шили солдатские сапоги и ботинки, - рассказывает Серафима Михайловна, - потом бежали на курсы медсестер, учились ставить уколы, делать перевязки, накладывать шины. В начале 1943 года уральцы выступили с инициативой создать на собственные средства танковый корпус: делали взносы в фонд, рабочие сверх плана выпускали танки, снаряды, шили обмундирование. Однажды к нам на курсы пришел генерал Родин и позвал в корпус. И мы все попросились добровольцами на фронт.

Девчата сдали паспорта, получили взамен красноармейские книжки и отправились в баню. Вымылись, подстриглись, надели форму… Командиры посмеялись и отправили девчат по домам - подгонять гимнастерки и юбки: на них, невысоких и худеньких, форма болталась, как на вешалке. Мама, когда увидела Симу в форме, расплакалась от страха.

Тот первый бой

В произведениях о войне часто можно встретить пассажи об отправке на фронт неподготовленных бойцов. Но рассказы фронтовиков свидетельствуют о другом: даже в тяжелом 1941-м будущие солдаты – стрелки, артиллеристы, минометчики, медсестры - проходили серьезную учебу.

- На задах парка культуры и отдыха имени Маяковского находились бараки пивзавода, - рассказывает фронтовичка. – Там нас поселили и начали учить действовать в боевых условиях – стрелять, выносить с поля боя раненых, накладывать шины, растягивать госпитальные палатки – вчетвером за 15 минут надо было управиться.

Свой первый бой Уральский добровольческий танковый корпус принял под Орлом. Но что такое война, солдаты и медсестрички узнали намного раньше – в подмосковной Кубинке, куда часть доставили перед отправкой на фронт.

- Каждый день над нами на Москву шли десятки фашистских бомбардировщиков и истребителей, - вспоминает ветеран. – Нам тоже доставалось. Когда мы с подругой первый раз увидели строй самолетов, то не сразу поняли, что надо прыгать в укрытие. С земли это смотрелось красиво. А потом начался ужас: вой, грохот разрывов, мы не соображали, кто мы, где мы... Когда бомбежка закончилась, пошли подбирать раненых.

Своего первого спасенного бойца 18-летняя медсестричка запомнила на всю жизнь. У него была перебита нога, болталась на лоскуте то ли ткани, то ли кожи. Увидела Сима это – и в слезы. Солдат ей и говорит:

«Сестричка, пока ты плачешь, я кровью истеку».

Тогда она взяла себя в руки, перерезала ткань, конечность отпала.

- Уложила я бойца на плащ-палатку, туда же - винтовку, оружие на поле боя бросать было нельзя, - рассказывает Серафима Михайловна, - а что с ногой делать - не знаю. Решила и ее забрать. Когда доволокла все до медпункта, надо мной смеялись: мол, ногу-то зачем тащила?..

Танки – всегда впереди

Летом 1943 года УДТК принимал участие в Орловской операции. Это было первое крупное танковое сражение Великой Отечественной. За боевой техникой шла пехота, большинство из тех, кто падал раненым на землю, спасти не удавалось – их размалывало гусеницами отступавших и снова наступавших танков. Да, такова жуткая правда войны.

- Раненые танкисты почти все были обгоревшие, в шоковом состоянии, - вспоминает С. Саляева. – Мы доставали их из танков, заносили в сортировочную палатку, разрезали одежду, раздевали, проверяли пульс. На локтевом сгибе надрезали кожу, добирались до вены и вливали по пол-литра крови. Потом отправляли в хирургию, делали операцию, обрабатывали раны. Раненые легко оставались в санитарном взводе, а тяжелораненых эвакуировали в тыл – вывозили на автомашинах или авиацией.

С едой во время боев иногда случались перебои, но крови для переливаний всегда хватало. Ее доставляли на передовую самолетами.

Уральский танковый корпус использовался на прорыв. После артподготовки танки вклинивались в брешь, образовавшуюся в обороне противники, и шли вперед. Как говорит Серафима Саляева, «не оглядываясь». Следом за ними уже другие части расширяла завоеванные позиции.

Через Берлин на Прагу

В битвах на Курско-Орловской дуге УДТК потерял больше половины живой силы и техники. Корпус отправили в Брянские леса на отдых и пополнение. Там всем без исключения бойцам вручили значки гвардейцев. С Урала шли на Брянщину эшелоны с новыми танками, пулеметами, «катюшами», подарками. Прибыл и музыкальный взвод – он прошел с корпусом весь путь до Победы. Во время боев артисты включались в работу медицинского взвода, в периоды затишья колесили по частям с концертами.

Там, в Брянских лесах, медсестрички впервые отоспались, как следует. Пока шли бои, было не до сна. «Только прикорнем, - вспоминает Серафима Михайловна, - нас снова будят: вставайте, раненых доставили».

После отдыха и пополнения УДТК снова бросили в бой – уже в составе 1-го Украинского фронта. Освобождали от фашистов Украину, Польшу, Австрию. Участвовали в битве за Берлин. Серафима с подругами расписались на рейхстаге.

Война есть война. В медицинский взвод УДТК доставляли и немецких солдат. Их оперировали, перевязывали, лечили наравне со своими.

«Раненые – они все для нас равны», - говорит ветеран.

В Германии как-то принесли мальчишку с оторванной рукой. Серафима в школе учила немецкий язык, но только тогда узнала, что означает «тринкен вассер» - парнишка всю ночь просил пить.

- Отпраздновать Победу в Берлине нам не пришлось, - рассказывает фронтовичка. – Корпус двинулся на помощь Чехословакии. Когда наши танки входили в Прагу, они тонули в цветах – букеты бросали и на дорогу, по которой мы шли, и на броню. Нас обнимали, целовали.

А вот на Западной Украине и в Польше советским солдатам не были рады. Как вспоминает Серафима Михайловна, бойцам запрещали ночевать в домах украинцев и поляков – хозяева могли их спалить ночью.

Эшелон идет на Урал

Первое боевое крещение под Кубинкой юной медсестре врезалось в память воем падающих бомб, грохотом взрывов. А конец войны запомнился внезапно обрушившейся тишиной. Она была такой пронзительной, что даже уши закладывало.

В первую волну демобилизации попали солдаты старше 40 лет, женщины и девушки. В эшелоне на восток отправились почти две тысячи уральцев. «Пятьсот веселый поезд» шел до Урала почти месяц. Для девчат медицинского взвода выгородили половину вагона.

- Самое сложно было – справить нужду, - со смехом вспоминает Серафима Михайловна. – Мы ждали, когда состав остановится, хватали плащ-палатки и бежали в степь.

В Свердловск эшелон прибыл часа в четыре утра. Никого из встречающих не было. Сима наняла какого-то мужичка, чтобы помог донести чемодан до дома. Мама, когда увидела дочь, расплакалась – на этот раз от радости.

Серафима Казаева поступила работать в медсанчасть типографии «Уральский рабочий» и вскоре сменила фамилию: вышла замуж за начальника линотипного цеха Георгия Саляева. «Пришла проверять работников на педикулез, - посмеивается фронтовичка. – Так и познакомились. А через две недели и расписались».

Из 34 девчат, которые в 1943 году отправились с УДТК на фронт, вернулись лишь 12.

Татьяна Бурова

К фото: Специально для Уральского добровольческого танкового корпуса в Златоусте было выпущено 3356 финских ножей, за которые от немцев УДТК получил название «Шварцмессер панцерн дивизион» — танковая дивизия «Черные ножи»; фронтовые медсестрички, Сима Казаева - крайняя слева