Стояли насмерть в Сталинграде

Мы продолжаем вести перекличку фронтовиков. Сегодня наш рассказ - о Дмитрии Сысоевиче Ершове, минометчике, участнике Сталинградской битвы.

Услышала я о нем от жительницы Екатеринбурга Альциолы Алексеевны Безгодовой. Она позвонила в редакцию после выхода материала о снайпере Надежде Миновой и сообщила:

- Я прекрасно знаю эту женщину. Вместе с Надей мы многие годы работали в госпитале МВД. В Екатеринбурге живет еще один участник боев с немцами – Дмитрий Сысоевич Ершов. Побеседуйте с ним, не пожалеете.

На фронт попал не сразу

- В армию меня призвали в 1940 году после окончания десятилетки, - рассказывает ветеран. – Летом 1941-го нас отправили в лагеря севернее Куйбышева. В один из воскресных дней поднялись, как обычно, ни свет ни заря и отправились на стрельбища. Работаем, поражаем цели… Видим, скачет всадник: «Приказ – срочно вернуться в лагерь!» Командир нас построил, скомандовал «бегом». Прибыли на место, а палатки, где мы жили, уже собраны, везде костры горят – жгут солому из матрасов… Нас завели в клуб и объявили, что началась война. «Кто готов на фронт?» - спрашивают. В зале было 900 человек, все как один подняли руки.

Но на фронт добровольцы попали не сразу. Судя по рассказу ветерана, неразбериха в июне 1941-го царила страшная. Сначала красноармейцев повезли в Уфу, оттуда – в Москву. В столице был получен приказ следовать в Ленинградское пограничное училище. Однако до города на Неве воины не доехали, за Великими Луками эшелон развернули в обратном направлении. Опять Москва, потом Уфа и снова Москва.

- Ленинградское пограничное училище в начале июля уже было эвакуировано в столицу,- вспоминает Дмитрий Сысоевич. – Пока мы постигали азы военной премудрости, немец наступал, и осенью курсантов эвакуировали в Алма-Ату. Я попал в роту минометчиков. Занятия велись по огневому делу, караульному, по тактике. И конечно, стрельбы, стрельбы, стрельбы… В звании младшего лейтенанта я попал в 241-й стрелковый полк 95-й стрелковой дивизии. Шел уже 1942 год.

На Мамаевом кургане

Дивизию срочно перебросили под Сталинград. Поздно вечером прибыли к месту назначения, вышли на берег Волги, сели на баржу.

- Стояла ночь, а светло было, будто днем, - говорит солдат. – Немцы кидали осветительные бомбы, снаряды рвались впереди, позади, по бокам баржи, но мы благополучно добрались до берега – никого не зацепило. Поднялись на Мамаев курган и утром увидели город: он лежал перед нами, как на ладони, уже основательно разрушенный.

Продержались минометчики, по словам бывшего комвзвода, недели две. Потом боеприпасы закончились, минометы сдали, а солдаты заняли оборону на краю Банного оврага. Бои шли ожесточенные, дивизия несла большие потери. В конце нашего разговора Дмитрий Сысоевич Ершов скажет: «Если вы будете на Мамаевом кургане, то на памятнике павшим, справа, увидите фамилию Котов. Он в моем взводе служил, был до войны пограничником на Дальнем Востоке. В Сталинграде много наших полегло, первый взвод выбило почти полностью».

По воспоминаниям ветеранов, за время боев в Сталинграде через 95-ю стрелковую дивизию прошло около 60 тысяч человек, а когда ее увозили на переформирование, в эшелон погрузили всего около 600 человек…

В ноябре немцы перешли в наступление. Дмитрий Ершов был ранен в правую руку и отправлен в госпиталь. Пролежал полтора месяца, а когда возвращался с другими солдатами на передовую, нарвался на фашистов, которые устроили вылазку в тыл к нашим. Ершов бросил во врага гранату, а сам упал, но неудачно – получил двойной перелом руки. И снова оказался в госпитале.

Вперед, на запад

После лечения Дмитрий Сысоевич попал в 260-й полк 98-й стрелковой дивизии, которая позднее была переименована в 86-ю гвардейскую Краснознаменную Николаевскую. Его назначили командиром взвода минометной батареи.

- На вооружении у нас были 120-миллиметровые минометы, - рассказывает ветеран, - их цепляли к повозкам. А вот орудия на 50 и 82 миллиметра мы на себе таскали, да еще смеялись меж собой, что работаем грузчиками.

И опять ожесточенные бои за освобождение родной земли. При форсировании реки Ершов опять был ранен. Лечился в Одессе.

- Когда немного оклемался, - рассказывает Дмитрий Сысоевич, - начал с товарищами делать вылазки в город. Начальник госпиталя, чтобы ограничить наши «походы», велел отобрать больничные халаты. Но мы нашли выход: набрасывали на себя суконные одеяла и подпоясывались ремнем. Иду как-то в таком наряде, вижу - у машины стоит знакомый капитан. Я к нему, а он меня и е сразу признал. Потом рассмеялся и позвал в нашу дивизию, которая стояла к тому времени на Днепре. Много чего наслушался, когда просил после госпиталя направить меня в родной 260-й полк, но своего добился. Получил назначение на ту же должность, на ту же минометную батарею.

Воевал в Румынии, Болгарии, Югославии, Венгрии. В боях за Будапешт, когда преследовали отступающего противника, подорвался с несколькими бойцами на минах, снова попал в госпиталь в городке Дорок.

- Мне едва ногу не ампутировали, - вспоминает старый солдат, - но я был в сознании и категорически запретил это делать. Хирург ругался, но ногу мне спас. Пока лечился, война закончилась. От знакомого узнал, что мой полк будет возвращаться через Дорок. Пришлось подсуетиться, чтобы меня выписали досрочно.

Встреча с маршалом

Вернулся Дмитрий Ершов в родной стрелковый полк и проследовал сначала в город Ананьев Одесской области, затем – во Флорешты в Молдавии, где и служил до 1950 года. В Молдавии наш герой лицом к лицу столкнулся с легендарным маршалом Георгием Жуковым.

- Как сейчас вижу: огибаем мы с майором Кучеренко угол столовой и сталкиваемся с Георгием Константиновичем, - рассказывает Дмитрий Сысоевич. – Мы ему откозыряли, а когда он прошел вперед, пристроились между ним и группой сопровождения. Перед входом в здание маршал обернулся к офицерам и опять оказался с нами лицом к лицу. Мы снова отдали ему честь. Было это в 1947 году.

В 1950 году Дмитрия Ершова направили служить в советскую группу войск в Польше. Там он задержался на целых девять лет. Ценило его командование не только за деловые качества, но и за… абсолютную трезвость.

- Еще в Сталинграде все бойцы нашего взвода отказались от фронтовых ста граммов, - говорит Дмитрий Сысоевич. – Молодые все были, к выпивке не приученные. И это стало традицией: всю войну у нас был сухой закон. Правда, я и после войны не пил – не было к тому интереса.

Поскольку Дмитрию Сысоевичу довелось побывать в Румынии, Молдавии и Польше, я поинтересовалась, как население в те годы относились к советским солдатам?

- Только румыны проявляли неприязнь, да и то сдержанно, - говорит ветеран. – Спросили в одном селе жителя, где можно воды набрать, он ответил, что не знает. В Молдавии, Венгрии, Польше ни разу с недоброжелательным отношением не сталкивался. Наоборот, все помочь старались, угостить чем-нибудь. Однажды на окраине села машина сломалась, набежали детишки, все звездочки и значки расхватали на память. Страшно смотреть, что сейчас в Польше творится, как там памятники крушат. Не по-людски это…

Расспросила я фронтовика и о воинском быте. Кормили бойцов, по его словам, всегда неплохо. Только в первый день в Сталинграде кухня не поспела переправиться через Волгу, поэтому пришлось минометчикам поужинать одной квашеной капустой, которую местные жители принесли. Но уже на другой день питание наладили. Вообще он не помнит, чтобы голодать приходилось.

И деньги за занимаемую должность командирам платили. Дмитрий Ершов, когда освободили Смоленскую область, где в оккупации оставались его родители, стал слать денежные переводы старикам. В Одессе и в Венгрии, пока в госпитале лечился, снимал деньги в банке, чтобы купить что-нибудь, в кино сходить.

А вот в отпуск за время войны ни разу не съездил, не довелось. Только в 1947 году вырвался ненадолго в родную деревню. Там узнал, что его отца едва не расстреляли по ошибке вместо однофамильца, который служил старостой при немцах. Слава Богу, обошлось.

Дорога домой

Демобилизовался Дмитрий Ершов в 1960 году. Отправился из Польши в Свердловск к любимой девушке, с которой познакомился через однополчанина Валентина Власова. Брак с Евгенией Ильиничной оказался крепким и счастливым. У супругов Ершовых родились два сына. Теперь у обоих - семьи, дети. У Дмитрия Сысоевича есть уже не только внуки, но и правнуки. О своем отце и дедушке заботятся. Но живет он один и по дому все старается делать сам.

- Нельзя человеку распускаться и лениться, - объясняет фронтовик. – Я и со своими подчиненными всегда физподготовкой лично занимался: они кросс бегут, и я с ними. Это и здоровье, и авторитет укрепляет.

Встретил меня Дмитрий Сысоевич в отличном костюме. Но я попросила его снять ненадолго цивильный пиджак и надеть китель. Не зря попросила. Взгляните на фото – сколько достойных наград у артиллериста-минометчика! Четыре ордена Красной Звезды, два – Отечественной войны, медали, в том числе - «За боевые заслуги». И тут же - нашивки за ранения, ведь победы в Сталинградской битве и в других боях оплачены кровью.

Командиром стрелкового взвода 260-го гвардейского стрелкового полка с 14 марта 1944 года по 22 апреля 1945 года служил известный скульптор, наш земляк Эрнст Неизвестный.

Татьяна Бурова

Фото автора и из военного архива