Они заботятся о нашем здоровье не хуже врачей
Общественная организация «Зеленый патруль» ко Дню эколога, который отмечается 5 июня, представила экологический рейтинг регионов России по итогам весны 2018 года. По мнению общественников, наиболее сложная экологическая обстановка сложилась в Свердловской, Челябинской и Московской областях. Наш регион был назван самым грязным и занял последнюю, 85-ю строку рейтинга.
Самая благоприятная ситуация, согласно этому рейтингу, наблюдается в Тамбовской области, Республике Алтай и Алтайском крае. Высокие показатели демонстрируют также Курская, Белгородская и Мурманская области.
Конечно, оказаться наихудшими неприятно. Но активисты «Зеленого патруля» не уточнили, по каким именно критериям они отвели Свердловской области самое последнее место. Сказано лишь, что основным источником загрязнения воздуха в большинстве крупных городов России является транспорт. Да, в Екатеринбурге транспорта много, но ведь он – далеко не вся область. Можно ли доверять обнародованному рейтингу, насколько он объективен? С таким вопросом мы обратились к специалисту, который не один десяток лет занимается изучением экологических проблем Среднего Урала.
Знакомьтесь: заместитель председателя Свердловского областного отделения «Всероссийского общества охраны
природы», эксперт-эколог Общественной палаты Свердловской области, член Общественного совета министерства природных ресурсов Свердловской области В.С. Плюснин.
- Владимир Серафимович, общественных организаций в стране много, рейтингов они выстраивают тоже немало. Насколько им можно доверять? Насколько реальную картину они отражают?
- Да, рейтинги – дело хорошее. У нас их организуют по любому поводу. К примеру, по качеству сливочного масла. По данным «Роспотребнадзора», до 60 процентов масла в России – подделка. А в рейтингах те сорта, которые вызывают больше всего нареканий, стоят на первых местах. Это говорит о том, что рейтинг, как правило, - мероприятие коммерческое. И экология здесь – не исключение. Хотя сам по себе рейтинг – очень правильный механизм оценки ситуации, который должен поощрять хозяйствующие субъекты к ведению экологически грамотно выстроенного производства. Но что на деле? Некие организации используют такие способы оценки ситуации либо как дубинку в «военных действиях» с конкурентами, либо это некая форма шантажа местной власти: дайте нам денег, и мы напишем о вас хорошо. Или наоборот. Со стороны профессионального сообщества такие исследования не выдерживают никакой критики. Как можно сравнивать совершенно разные вещи, например, верблюд и вертолет? Что общего с точки зрения экологии у старопромышленных регионов Урала и сельскохозяйственного Алтая? У нас только три города – Нижний Тагил, Невьянск и Кировград - по промышленному потенциалу равны всему Алтаю. Прибавьте к этому так называемый ранее нанесенный экологический ущерб: знаете ли вы, к примеру, что творилось в Нижнем Тагиле, работающем на оборону, во время Великой Отечественной войны? Что творилось в целом на Среднем Урале до середины 1960-х годов? Мы едва не потеряли реку Чусовую, которая практически полностью превратилась в сточную канаву! Туда сливали все промышленные отходы.
Также огромное значение имеет антропогенная нагрузка, говоря проще, результаты жизнедеятельности человека. Сколько людей живет в Свердловской области и сколько – на Алтае? Поэтому сравнивать по несопоставимым критериям абсолютно разные по характеристикам регионы – совершенно непрофессионально. Есть в рейтингах и довольно забавные способы оценки. Например, как оценивается активность населения по поводу экологический обстановки – по числу митингов? Ну, давайте всей Свердловской областью вырвем волосы на голове в знак протеста. Сразу по этому критерию повысим свой рейтинг до космических высот.
- Есть ли примеры действительно обоснованных, профессиональных исследований положения экологических дел в регионах?
- Есть. Например, с 2015 года действует рейтинг, который мы назвали в честь уральского писателя – знатока природы Бориса Рябинина. Он хорош тем, что все его критерии можно «пощупать». Оценивая природопользователей, мы анализируем динамику выбросов загрязняющих веществ в окружающую среду: увеличились, уменьшились или остались в прежних объемах? Наличие или отсутствие природоохранных программ, капитальных вложений в охрану природы и так далее. Важный критерий – участие в областных экологических программах. К примеру, «Родники» - уникальный проект, насколько знаю, кроме Свердловской области, его реализуют только в Татарстане. Есть эффективная региональная программа по оздоровлению населения, проживающего на территориях с неблагоприятными экологическими условиями, благодаря ей, до 85 процентов жителей улучшают здоровье. Этот критерий в «шумных» рейтингах кто-то учитывает? Но именно такие моменты позволяют более-менее объективно оценивать общую экологическую ситуацию в Свердловской области.
- И какова она, если подходить с обоснованными методами оценки?
- Не так трагична, как утверждают всевозможные рейтинги. По сути, в регионе действуют примерно 40 предприятий, которые влияют на экологию области в целом. Практически все они находятся в зоне ответственности федеральных контролирующих органов. Власть региона, а тем более – муниципалитета к ним может, в лучшем случае, «робко постучать в дверь». Поэтому очень ценным становится опыт муниципалитетов, которым удается наладить с такими промышленными гигантами конструктивный природоохранный диалог. Пример – Первоуральско-Ревдинский промузел. Здесь между муниципальными властями, общественными организациями и предприятиями, которые, замечу, идут на диалог добровольно, демонстрируя свою открытость, за что им отдельное спасибо, заключено определенное соглашение о совместных природоохранных действиях. Ежегодно проводится анализ того, что уже сделано, и что предстоит сделать в будущем. Областное министерство природных ресурсов подписывает соглашение с предприятиями «федерального» списка, которые добровольно сотрудничают с властью и демонстрируют все, что ими сделано в плане экологии. Хотя, убежден, на законодательном уровне необходимо наделить региональные и муниципальные власти полномочиями по контролю за природоохранными действиями различных предприятий. Особенно – в сфере обращения с коммунальными отходами. Ранее в федеральном законе об охране окружающей среды существовал раздел о муниципальном контроле. Его изъяли, сославшись на то, что эта функция будет предусмотрена в законе о местном самоуправлении. Не срослось. Такой нормы у местного самоуправления не появилось. Поэтому муниципалитеты вынуждены «изобретать велосипед», чтобы наказать местных нерадивых природопользователей. Понятно, что из-за кучи мусора никакой федеральный надзор «под ружье» не встанет. Значит, начинаем фантазировать. В середине 2000-х годов в Первоуральске действовал анти-конкурс «Первоуральский свин»: общественники выстраивали анти-рейтинг тех владельцев магазинов, общепита, промпредприятий, которые беззастенчиво заваливали мусором окрестности. Вроде бы все в шутку, но прослыть свином и получить грамоту за экологические «подвиги» не хотелось никому. Акция была эффективной. Да, это не от хорошей жизни, а из-за отсутствия муниципальных рычагов воздействия на нарушителей. Тем не менее, это не повод опускать руки.
- Говоря об эффективных проектах, можно вспомнить, как в прошлом году Общероссийский Народный фронт предлагал жителям страны составить интерактивную карту свалок. Некоторые из них стараниями «фронтовиков» и общественников были ликвидированы. Реально ли силами общественных природоохранных организаций справиться с такими масштабными проблемами?
- Ничто не ново под луной. Первую карту гарбологических (мусорных) нагрузок мы сделали в 2003 году для Екатеринбурга. Она вызвала шок. Карта была очень подробная: не просто местонахождение свалок, но и их состав, объемы, источники загрязнения. Мы даже считали количество крыс и бродячих собак! Тогда, помню, мэр Екатеринбурга Аркадий Чернецкий очень обижался на экологов, мол, не любят родной город. Любим, поэтому и считаем! Нынешняя ситуация с мусором – яркая иллюстрация крайней неэффективности действующего природоохранного законодательства. Нет полномочий на местах, мы не собираемся вкладывать деньги в развитие мусорной инфраструктуры. У нас на всю область – только два мусороперерабатывающих завода, один – в Екатеринбурге, другой – в Первоуральске, и непонятно, то ли есть он, то ли нет. Мусорные полигоны в области – 1950-70-х годов образования, когда не существовало никаких экологических критериев их работы. Пример – опять же Первоуральск, где городская свалка создана в 1953 году одним из последних личных распоряжений Сталина на территории лесов федерального значения… Действующее законодательство сводит на нет все усилия экологов по наведению порядка на полигонах: даже если удается поймать нарушителя за руку, то штраф настолько мизерный, что он даже не компенсирует затраты на бумагу, которую приходится исписать, доказывая сам факт нарушения. Поэтому можно ходить Народным или любым другим фронтом до тех пор, пока народ не осознает, что мусорная проблема нас может просто уничтожить. Поверьте, эта ситуация гораздо страшнее, чем с промышленными отходами. Только усилиями общественников ее не переломить.
- И все же есть ли примеры эффективной работы экологов-общественников?
- Думаю, можно смело в таком качестве назвать программу «Год Чусовой». Был период, когда реку мы могли потерять. Я сам помню с детства, как по Чусовой плыли хлопья пены, и стоял сильный запах хозяйственного мыла. Сейчас мы можем с фактами в руках доказать, что идет снижение концентрации вредных веществ в уральской реке – по тяжелым металлам в десятки раз, по нефтепродуктам и так далее. Сыграло роль и создание национального парка «Река Чусовая». Это позволило организовать потоки туристов, грамотно распределить их по реке, снизив уровень антропогенных нагрузок на природу – тот самый «человеческий фактор». Случаи откровенного вандализма по отношению к природе стали крайне редкими. Хотя экологическое хамство процветает, это и дикие костровища, и браконьерский лов рыбы сетями, и свалки. Кстати, в ближайшее время мы – областное отделение Всероссийского общества охраны природы и несколько волонтерских организаций - начинаем установку мусорных контейнеров по берегам Чусовой. Ихтиофауна тоже отреагировала на оздоровление реки: помимо плотвы, начали появляться хариус, стерлядь – в процессе зарыбления, и даже таймень. Сохранить эти позитивные изменения нужно любыми способами, - привлекая волонтеров, задействуя резервы местных администраций. Идею уже поддержали крупные предприятия, расположенные на реке, к примеру, Среднеуральский медеплавильный, Первоуральский Новотрубный и другие заводы. Увы, муниципалитеты пока не спешат воспользоваться даже теми средствами, которые были выделены, например, из областного бюджета на оборудование туристических стоянок… Видимо, не видят нужды.
- Природоохранный опыт Свердловской области как-то звучит на федеральном уровне? Или мы известны лишь последними местами в разных рейтингах?
- В начале июня я побывал в администрации Президента, где Фонд академика Вернадского проводил большое совещание в честь Дня эколога с подведением итогов минувшего года. Свердловская область очень неплохо показала себя в рамках акции «Зеленая весна», но главное, была возможность пообщаться с коллегами из других регионов. Народ не плакал друг другу в жилетку, а рассматривал четкие, реальные шаги по выходу из той или иной экологической ситуации. Если в одном регионе проблема существует, то обмен опытом позволяет не вариться в собственном соку, а использовать наработки тех, кто у себя ее уже решил. Но практически все присутствующие говорили: мы за последние 25 лет вырастили поколение абсолютных эгоистов и потребителей. Уровень культуры – экологической и любой другой – близок к нулю. И путать образование и культуру не нужно. Все знают, что плевать в колодец не нужно, но продолжают это делать. Все мы знаем, как вести себя с природой, но продолжаем поступать наоборот. Мы возмущаемся: «Ах, предприятия вредят Чусовой!» А в прошлом году экологи посмотрели ситуацию на реке от Староуткинска и вниз по течению. По берегам настроено немыслимое количество настоящих дворцов. В значительном числе этих поместий нет элементарного шамбо, все нечистоты сливаются в реку. Но попробуйте зайти и проконтролировать, как утилизируются отходы жизнедеятельности на отдельно взятом подворье. С боем прорываться придется! И таких проблем – вагон, они – повод для поиска решений. Не зря же девиз экологов: «Мысли глобально, действуй – локально!» То есть представляй картину в целом и делай то, что тебе по силам. И прежде всего необходимо менять сознание самих людей.
Наталья Березнякова
