Владимир СУТЫРИН: «Интересно писать о людях, меняющих жизнь вокруг»
Казалось бы, в биографии нашего знаменитого земляка, автора неповторимых уральских сказов Павла Петровича Бажова не осталось «белых пятен». С чем не согласен наш современник, екатеринбургский писатель-исследователь Владимир Сутырин, издавший монументальный художественный очерк о Бажове-журналисте, о людях и событиях, приведших его к «Малахитовой шкатулке».
В интервью «Пенсионеру» биограф рассказал о своих главных «находках», приближающих читателя к исторической правде, и книгах, раскрывающих новые страницы истории героев прошлого и настоящего.
– Владимир Алексеевич, в основе ваших книг чаще всего лежат какие-то находки, факты, на которые долгое время не обращали внимание, хотя они могут в корне изменить представление о герое. Получается так, что вы время от времени разрушаете созданный миф о том или ином известном человеке?
– Ни в коем случае! Я не сторонник разрушения мифов – я сторонник прояснения ситуаций и истин. Потому что многое, действительно, мифологизировано по разным причинам. Часто – не по злому умыслу. В основе мифологизации могут лежать какие-то идеологические запреты, а иногда – обычная человеческая леность. Еще Александр Пушкин писал о том, что «мы ленивы и не любопытны».
– А как вы боретесь с этой слабостью?
– Ставлю себе конкретную задачу и решаю её наверняка.
– Должно быть, непросто было решать эту задачу в книгах о писателе Павле Бажове? О нём написаны и изданы сотни трудов.
– Не скажу, что в моих книгах о Бажове есть то, что не было известно ранее. Просто я исследовал события и факты, мало отмеченные, побывал практически везде, где жил и творил Павел Петрович.
– Что открыли в Бажове для себя, для нас?
– Что Бажов – не очень распространённый пример человека, который сделал свою жизнь! Она не прервалась на полуслове, на полушаге, как это произошло со многими другими талантливыми людьми. Будучи преподавателем русского языка, чистописания и латыни в Екатеринбургском духовном училище, он не помышлял о том, чтобы стать писателем. После революции стал журналистом, а ему уже было 40 лет. Надо сказать, что большевики высоко ценили Бажова за грамотность. И, конечно, за опыт революционной работы. В Камышловском уездном Совете рабочих, крестьянских и солдатских депутатов он поначалу блокировался с эсерами, а не с большевиками, которые вскоре переманили его на свою сторону. При этом выписали ему членский билет годом раньше, что едва не обернулось трагедией в период репрессий. Но Павел Петрович, как это не раз случалось, сумел доказать, что дата вступления не являлась его личной инициативой.
Работая журналистом, Бажов выезжал в разные уголки тогда огромной Уральской области, куда в то время входили и Челябинск, и другие территории Большого Урала. Немногие знают, что до издания «Малахитовой шкатулки» Павел Петрович выпустил пять очерковых книг. Есть у него книга очерков о коллективизации. Написано так, что не оторвёшься. И в этих очерках на разные темы начала проявляться уникальная бажовская сказовость. Его «Малахитовая шкатулка» – очень тонкое и глубокое произведение. Недавно я решил перечесть «Поморские сказы» Бориса Шергина. Да, они колоритны, но не так глубоки, как сказы Бажова, которые будто корнем за камень и грунт уральский зацеплены. Бажов открыл читателю красоту труда уральских старателей, камнерезов, простых тружеников.
Это важно! Особенно сейчас, когда нынешнее молодое поколение не ставит работу на первый план, не почитает главную заповедь народа: «делу – время, потехе – час». По понятным причинам.
– Например?
– Ну, например, мы в своё время работали на благо государства (мы так думали и с этим жили и трудились), а сейчас? Сейчас невозможно ответить на этот вопрос однозначно, потому что нынешнее время – это время неопределенностей.
– Владимир Алексеевич, у вас есть свои авторские сказы. Например, «Сказ про то, как царь Петюшка отоварил нас Катюшкой» о диалоге на тему возврата исторического имени нашему городу. В нем кроется ответ на вопрос, в честь кого получила имя уральская столица?
– Хочу сразу же «расставить все точки над «i». Свои сказы я писал не под влиянием творчества Павла Петровича и задолго до того, как приступил к работе над книгами о нём. Авторские сказы я писал еще в 90-е, и они являются откликом на происходившие в стране события. В 90-е я много общался с известным ленинградским экскурсоводом, интеллектуалом и знатоком Сергеем Сергеевичем Буркиным, который и является героем моих сказов. То, что он поведал о нашем городе, взято из дореволюционных источников. Известно, что город наш был назван Екатерининском, что вовсе не входило в планы Василия Татищева. Но когда Татищев по наушничеству Демидова был вызван в Петербург на разборки, на его место пришел господин Вильгельм Георг де Геннин. Это был опытный царедворец, который в угоду произошедшим событиям (коронации супруги Петра I Екатерины, которая, как мы знаем, была немкой) дал «добро» на немецкую модель названия города – на Екатеринбург. Представьте на минуточку, что Екатерину I при крещении назвали бы Пистимеей. Как бы тогда назывался наш город? Могу предположить, что не было бы никакого Екатеринбурга. Вот такая интересная и спорная тема. Вы, например, знаете, что на площади 1905 года до строительства там большого собора стоял кирпичный храм, носивший имя Святой Анны? А почему? А потому что в тот период у нас царствовала Анна Иоанновна.
– Понятно, почему вы взялись за Бажова, но чем привлек вас французский писатель с мировым именем Оноре де Бальзак и что такое «Русские дюймы шагреневой кожи…»?
– История о любви великого писателя к русской подданной Эвелине Ганской с титулом графини. Она проживала в Житомирской области и первая написала письмо Бальзаку. Факт и до выхода моей книги был известен, но не более. Он не был исследован с точки зрения влияния на творчество мастера. Писавшие об этом люди жили давно, где-то в Париже. Они никогда не бывали в Верховье, где жила графиня, где ее навещал писатель и откуда увёз в Париж спустя многие годы. Правда, вскоре после венчания и переезда в Париж Бальзак умер, Эвелина, будучи законной супругой, занялась изданием его произведений. Надо сказать, она достойно распорядилась его творческим наследием.
– Насколько сложно и дорого издавать книги, достаточно ли выделяется грантов и удается ли вам ими воспользоваться?
– «Бажова» я как раз издал на грант, но это было при предыдущем губернаторе. А при нынешнем главе региона системы грантов на издание книг нет. Правда, я удостоился губернаторской премии за книгу о русской советской поэтессе Ксении Некрасовой. Она родилась в 1912 году, умерла в 1958. У нее была непростая жизнь. Но она писала стихи, которые заметили и отметили, которыми восхищались такие мэтры, как Анна Ахматова, Борис Слуцкий, Алексей Толстой и другие. Михаил Светлов дал ей рекомендацию в Союз писателей. Ксения Некрасова, как и Павел Бажов, довела свою творческую жизнь до завершения. Успела издать книгу своих стихов и подготовила к выходу второй сборник. Успела даже получить жилье в Москве. Не успела лишь одного – воспользоваться плодами, на которые истратила свой жизненный ресурс.
– В каком жанре написаны ваши книги о героях прошлых лет и нынешних людях дела?
– По мере развития своего творчества я прикипел к жанру, который можно определить как художественный очерк. Когда в основу ложится факт, а рассказ о нём выполнен в свободной художественной манере. Я пишу книги по истории, разыскиваю что-то интересное, малоисследованное, неизвестное читателям, чтобы об этом знали и помнили. Но рассказываю художественным языком.
Наталья Горбачёва
