Реформа: мы опять хотим как лучше!

Почти два месяца минуло с того момента, как правительство огорошило россиян идеей увеличить возраст выхода на пенсию до 63 лет для женщин и до 65 лет для мужчин. О выгодах от реформы твердят министры, приближенные экономисты и депутаты. Однако у народа складывается убеждение, что играют с ним краплеными картами.

Цена обещаний

Что касается соотношения тех, кто делает отчисления в Пенсионный фонд, и тех, кто лишь черпает оттуда средства, тут власти не лукавят. По данным Федеральной службы государственной статистики, в настоящее время в России проживает 82,3 млн человек трудоспособного и 37,4 млн – пенсионного возраста. Если же отложить выход на заслуженный отдых, то к 2023 году, по прогнозу реформаторов, трудоспособное население увеличится почти до 100 млн, а количество граждан пенсионного возраста сократится до 27,1 млн человек. В итоге соотношение работающих и получающих пенсию изменится с 2,2 до 3,7.

Все вроде бы выглядит логично и даже соблазнительно. Однако удастся ли без потерь перенести цифры с бумаги в жизнь? Где гарантия, что женщины старше 55-ти и мужчины после 60-ти смогут сохранить свои рабочие места или найти новые? Таких гарантий, увы, пока нет. Вопреки официальным данным об отсутствии в стране возрастной дискриминации, в реальности люди с ней постоянно сталкиваются при устройстве на работу.

– В категорию невостребованных попадают уже в 40 лет, – призналась глава одного из частных рекрутинговых агентств. – За последние десятилетия работодатели заметно помолодели, и в своей команде им хочется видеть как минимум своих сверстников – ними им комфортнее. Сегодня знания быстро устаревают, и люди старшего поколения не всегда поспевают за прогрессом.

Другое обещание авторов реформы – платить с будущего года неработающим пенсионерам ежемесячно на тысячу рублей больше – на поверку тоже оказалось лукавством. Эту цифру озвучил не кто-нибудь, а глава российского правительства Дмитрий Медведев. Однако спустя неделю один из его подчиненных, глава Минтруда России Максим Топилин, заявил: мол, это не означает, что по тысяче к пенсии прибавят каждому, кто находится на заслуженном отдыхе. Мол, на самом деле прибавка будет индивидуальной.

Если же учесть, что в обещанную тысячу рублей включили и законную индексацию пенсий, то посулы премьер-министра выглядят откровенным шулерством.

Прямиком в безработные?

В июле в редакции газеты «Пенсионер» мы провели «круглый стол» по проблемам трудоустройства граждан в возрасте 50+. Во время подготовки я пыталась пригласить принять участие в обсуждении специалистов нескольких крупных предприятий – успешных, где платят белую зарплату, исправно отчисляют налоги и взносы, чтят Трудовой кодекс. Увы, все отказались. При этом один из собеседников доверительно сообщил:

«Занятость пожилых – это не наш тренд. Мы держим курс на омоложение коллектива».

Вот так-то.

Впрочем, есть сферы, где ценится опыт, где возраст работе не помеха. Эксперты Высшей школы экономики дважды анализировали ситуацию на рынке труда с 2002 по 2015 годы. И пришли к следующим выводам. Занятость людей пенсионного возраста, особенно женщин, растет. Правда, в определенных сферах: в образовании, здравоохранении, науке, ЖКХ, в правоохранительных органах и на оборонных предприятиях, в сельском хозяйстве. Так что работающие в этих отраслях смогут продолжать трудиться и после реформы, не боясь увольнений.

Но как быть тем, кто занят в фирмах и на предприятиях, где ставку делают на молодых?

– Один из вопросов, которые я собираюсь поднять при обсуждении проекта пенсионной реформы, – заявил на «круглом столе» в редакции нашей газеты депутат Законодательного собрания Свердловской области Вячеслав Вегнер, – о необходимости создания либо квотирования рабочих мест для людей предпенсионного возраста. Например, я охотно взял бы в помощники депутата какого-нибудь токаря в возрасте. Почему бы и нет? У таких людей есть житейский опыт, они знают нужды народа. Мало ли у нас структур, где ведут учет, считают, умножают, помогают людям в решении тех или иных проблем. Именно в них можно и нужно перенаправить возрастных работников.

Идея, безусловно, здравая. Но прорабатывать ее и внедрять в жизнь нужно было заранее, а не за несколько месяцев до начала реформы. Ведь уже в 2019 году не смогут выйти на пенсию мужчины 1959-го и женщины 1964 года рождения – им придется трудиться до 2020 года. Ну и дальше – по нарастающей. И даже если сами работники согласятся трудиться (а куда им деваться!), то захотят ли работодатели продлять с ними контракт? Допустим, на руководителя госпредприятия можно надавить сверху и обязать держать пожилых работников. А как быть с коммерсантами? Их уговорами и окриком не проймешь, их может заинтересовать лишь выгода. Но это опять минус для бюджета.

Надо быть гибче

В том-то и проблема, что данная реформа касается не только будущих пенсионеров. Подстраиваться под новые условия придется и руководителям предприятий, и руководителям отраслевых ведомств, и экономике в целом. Всем придется быть гибче.

Кстати, гибкая система организации труда во многом способна решить проблему трудоустройства женщин и мужчин, кому за 55 и за 60. Аналитики отмечают, что высокая доля работников старшего возраста в образовании, здравоохранении и сельском хозяйстве закономерна. Гибкий график и возможность работы неполный день оставляет людям предпенсионного и пенсионного возраста время и на восстановление сил, и на внуков, и на увлечения.

Правда, снижению наплыва более молодых конкурентов в эти отрасли способствуют и относительно невысокие заработки. Но это, конечно, не означает, что уровень оплаты труда там нужно намеренно сдерживать. Наоборот, его придется увеличивать, так как те, кто раньше оклад воспринимал как добавку к пенсии, после реформы будут вынуждены жить на одну зарплату.

Между прочим, за рубежом, где уже давно право на пенсию получают гораздо позже россиян, гибкие формы занятости – неполный день, неполная неделя – позволили без особых социальных потрясений осуществить реформу, которую у нас восприняли в штыки.

Перспективен для людей старшего возраста и свой бизнес. Но у нас мало у кого есть к этому стремление. К тому же пугают административные барьеры, запутанные правила игры. Тут наше правительство тоже любит передергивать карты.

Экскурс в историю

В поисках цифр и фактов наткнулась на публикацию заместителя директора Независимого института социальной политики Оксаны Синявской, датированную 2010 годом. Она исследует историю пенсионного обеспечения в нашей стране и приходит к выводу, что

проблемы советской пенсионной системы стали очевидны уже в конце 1980-х.

Так, число пенсионеров быстро увеличивалось (с 13,7 млн в 1961 году до 33,8 млн в 1990-м), а тарифы отчислений для предприятий оставались практически неизменными, доля государства в финансировании пенсий росла. К 1980 году доля дотаций из союзного бюджета в бюджете государственного социального страхования достигала 60%. При этом в середине 80-х годов ситуация обострилась в связи с падением мировых цен на нефть и газ (все, как видите, повторяется).

В 90-х ситуация лишь ухудшилась.

«Резкое ухудшение макроэкономической ситуации и рост инфляции на рубеже 1994-1995 годов стремительно снизили покупательную способность пенсий, – пишет О. Синявская, – впервые с начала экономических реформ средний размер пенсии опустился ниже прожиточного минимума пенсионера, а минимальный – ниже 60% этого показателя. А к концу 1996 года долг ПФР перед пенсионерами достиг 12% его годового бюджета».

Попытки стимулировать более поздний выход на заслуженный отдых предпринимались и раньше, и тоже не от хорошей жизни. В частности, в 1997 году россиян, достигших пенсионного возраста, поставили перед выбором: или зарплата или пенсия. Однако в начале 2000-х реформа пенсионного обеспечения пошла по другому пути. В казну и в ПФР потекли деньги, и с повышением возраста выхода на заслуженный отдых решили не спешить. Теперь, похоже, время отсрочки истекло.

Верю и не верю

Понимаю, что рискую вызвать гнев у огромного числа людей, которые категорически против повышения пенсионного возраста, и все же рискну. Я думаю, что если реформа действительно назрела, то ее надо проводить, нравится это кому-то или нет. Но проблема в том, что мнения по поводу насущной необходимости данного шага кардинально расходятся. Не только среди бабушек на лавочках у подъездов, но и среди экономистов, социологов, депутатов. В общество вбрасываются диаметрально противоположные цифры, факты, выводы – и поди разберись, где тут правда, а где политиканство.

Один из протестантов запальчиво заявляет: мол, правительство собирается кинуть народу кость – пусть молодые и пожилые грызутся из-за нее. Лично мне такие подозрения кажутся надуманными. Скорее всего, господа министры с депутатами ищут выход из экономической и демографической ситуации. Однако подозрения могут и оправдаться. По данным Минтруда, 35,6% безработных – это люди в возрасте 20–29 лет и только 8,7% – в возрасте 55-64 года. И другой факт: более половины вышедших на пенсию в 2017 году продолжают работать. Вполне возможно, что старшие однажды услышат горький упрек от молодых: «Вы занимаете наши места!»

Еще в 90-х у наших политиков и экономистов вошло в привычку заглядываться на западные страны и копировать их опыт. К сожалению, черпают они оттуда только то, что осложняет жизнь основной массе населения, но не умаляет привилегий высшего слоя.

«Ей богу, мы живем с правительством в параллельных мирах! – пишет мой коллега Александр Мосунов. – Нас уверяют, что по состоянию на 2017 год средняя продолжительность жизни в России 67,5 лет – для мужчин, 77,6 лет – для женщин. Но мы-то знаем, что от региона к региону мужиков, например, не доживших до пенсии, вымирает от 15 до 25 процентов. А ведь все они перечисляли в Пенсионный фонд немалые деньги, на которые фонд построил себе не просто офисы, а дворцы, в которых сидят около 140 тысяч клерков!

Мне – 63, я уже пенсионер. Не скажу, что бедствую, хотя получаю среднюю пенсию – 14 тысяч рублей с копейками. Но только потому, что продолжаю работать, пишу по заказу в разные издания и могу использовать принцип «Утром проснулся, тапки надел… и уже на работе».

Но у меня полно друзей, которые были водителями, мастерами или работягами на заводе, преподавали всю жизнь в школе… Мало того, что они в профессии никому не нужны, так они и сами уже не в состоянии день за днем выполнять тот объем работы, что прежде, – все обзавелись многочисленными болезнями. Здоровых в этом возрасте практически нет. Но они рады, что еще живы. Мы тут с ними прикинули, что последние лет 10 хороним своих сверстников ежегодно, и по нескольку человек. Они просто не дожили до пенсии и пенсионных денег. Так где же эти деньги?»

Если бы спросили нас

В ходе дискуссии на Фейсбуке один из депутатов написал: мол, нападки на чиновников несправедливы – им уже давно повысили пенсионный возраст. Какой молодец! Да за ту зарплату, что получают государственные люди, многие бы согласились работать хоть до гробовой доски. К тому же заседать в парламенте – не то же самое, что пахать в поле или спускаться каждый день в шахту.

Если уж затевать реформу, то она должна затрагивать всех. Никто не признает разумным и справедливым тот разрыв в пенсиях, что существует сейчас: у кого-то – 120 тысяч, у кого-то – 12. Настало время не только менять правила игры, но и делиться. Размер пенсии должен зависеть от стажа, от квалификации, тяжести труда, а не от статуса персоны и близости к власти.

Александр Мосунов, к примеру, предлагает пойти по пути Сингапура. Там будущая пенсия копится на специальном счету в госбанке, туда идут обязательные отчисления и небольшие проценты, как на депозит. В принципе российский Пенсионный фонд тоже пускает деньги в работу, но куда текут дивиденды – вот в чем вопрос.

Татьяна Бурова