Все еще живы...
Слушать без душевного трепета эту песню невозможно: «Год сорок первый, начало июня, все ещё живы… Все, все, все!».
…В одночасье жизнь изменится настолько, что в дальнейшем будет делиться на два периода: до войны и после войны. А между – ними четыре долгих года тяжелых сражений, похоронок, горя, голода, холода и героического труда в тылу.
Тех, кто помнит, что было до войны, остается все меньше и меньше. Только живые свидетели могут правдиво передать события и атмосферу трагически памятного 22 июня 1941 года. Этот день расколол мир на две эпохи. Я из довоенного поколения – день этот хорошо помню.
Мы жили в Свердловске на ул. Обсерваторской (ныне П.П. Бажова), недалеко от ЦПКиО им. Маяковского, а бабушка – на ул. Ткачей, это совсем рядом. В парке мы бывали очень часто. Воскресенье, 22 июня, выдалось жарким, солнечным. В парке проходило народное гуляние. Аллеи заполнены нарядными людьми, из репродукторов звучит веселая музыка. Атмосфера всеобщего праздника охватила все площадки. Мы со старшей сестрой Валей идем купаться. Река Исеть была тогда чистая, широкая, глубоководная. На берегу – детский смех, визг, водяные брызги, сверкающие на солнце. Для отдыхающих было два пляжа: мужской и женский. На женском всегда многолюдно: мамы, бабушки с малышами; подростки купались уже самостоятельно.
Я плавать ещё не умела, сестра учила меня. Ставила себе на плечи, заставляла нырять, а потом подхватывала меня. Тогда еще не было надувных резиновых кругов, мы приспосабливали наволочки. Набирали в них воздух, быстро захватывали в кулачке отверстие, получался пузырь, который нас удерживал на поверхности. Кладешь голову на этот пузырь, одной рукой гребёшь, другой удерживаешь пузырь и плывешь на боку.
Где-то посередине реки сверкали на солнце белоснежные лилии. Но доплыть до них решался не каждый. Моя сестра плавала очень хорошо, разными стилями. Она сказала мне строго: «Сиди на берегу, я сплаваю за лилиями». Когда Валя заплыла за буек, женщины, наблюдавшие за ней, разволновались: «Куда она плывет, утонет ведь!». Но я видела, как сестра уже рвала лилии. Вот она повернулась на спинку, отдыхает, плывет назад.
С охапкой лилий, в ореоле сверкающих на солнце брызг, она вышла на берег и стала раздавать цветы окружившим её детям. Река, дети, музыка, лилии с длинными скользкими стеблями – это была последняя картина СЧАСТЬЯ!
Вдруг репродуктор замолк, тревожная тишина на мгновенье повисла в воздухе. Дети продолжали свои игры, но по пляжу эхом пронеслось: «Война, война началась!». В один миг всё изменилось. Женщины поспешно накидывали на себя одежду, хватали детишек, белье, спешили к репродукторам, которые были установлены у входа в парк. По аллеям бежали толпы отдыхающих, у всех растерянные лица. Тысячи сердец всколыхнула всеобщая тревога, она передалась детям, многие плакали… Кончилась мирная жизнь – казалось, и солнце померкло.
Через два месяца моя сестра, которой исполнилось 15 лет, стояла у станка на заводе им. Воровского и обтачивала снаряды.
Так сложилось исторически, что День Победы мы празднуем в мае. А День скорби, день начала войны – позже, в июне. Может быть, в этом есть Божий промысел, чтобы люди, радуясь Победе, не забывали о печали и скорби, помнили о причинах, которые принесли эту скорбь и в одночасье раскололи мир.
Нина Гарелышева, труженик тыла
