Из книги о войне
Кто победил победителей Европы?
Попытка постановки проблемы. В огромной массе литературы и исследований о ВОВ, на мой взгляд, очень мало исследований об изменении качественного состава немецких войск во время ВОВ с течением времени. На мой взгляд, эти изменения видны были уже под Москвой. Но в советской мемуарной литературе они, как правило, отмечаются для более позднего периода войны, уже после битвы за Сталинград.
Именно в это время среди солдат Красной армии стало популярным высказывание: «После Сталинграда немец стал уже не тот». Имелось в виду резкое падение боевых качеств и мотивированности немецкого солдата, которые не могли уже поддерживать должном уровне ни Геббельсовская пропаганда, ни репрессии. Надо сказать, что наименее заметным в начальный период войны стало падение боевых качеств в войсках, требующих длительного обучения и солидного боевого опыта, таких как танковые войска — Панцерваффе и авиация — Люфтваффе. Всё-таки величина потерь среди пехотных частей на порядки превышала таковые и в танковых частях и в авиации, как в Германии, так и в СССР. Если немецкие мемуары и исследования отмечают резкое снижение боевых качеств «среднего лётчика» и «среднего танкиста» только ко второй половине 1944 года, то наши фронтовики отмечают это ухудшение уже после Курской битвы. И, полагаю, более правдивы наши солдаты.
Именно постепенное снижение боевых качеств немецкого солдата и рост боевых качеств солдата красной армии и есть до сих пор ждущая своего исследователя проблематика периода Великой отечественной войны. Я в данной работе лишь даю первые контуры данного исследования и выдвигаю первые тезисы, которые требуют дальнейшего и углублённого изучения и поверки источниками. Подняв эти проблемы, я буду рад даже аргументированному опровержению заявленных тезисов. Полагаю, что моя попытка внесёт свой вклад в развенчание устойчивого мифа о «неумытом азиате волей случая и с помощью «цивилизованного сообщества» победившего лучшую армию мира.
Не только на мой взгляд — немецкий солдат к началу войны против СССР это «грамотный в военном отношении, хорошо вооруженный боец, имеющий опыт боевых действий и убежденный в своем превосходстве над противником» [1]. Я бы ещё добавил — имеющий хорошее среднее и техническое образование, позволяющее ему с успехом использовать самые сложные виды вооружения. Кроме того, одушевлённый фанфарами постоянных побед и спаянный духом настоящего фронтового братства, которое (в виду небольших потерь за время компаний в Европе) сложилось само собой. Вот что об этом писал тогдашний гитлеровский солдат: «В немецкой армии была традиция — раненых возвращать в своё подразделение и почти до самого конца войны это было так. Всю войну я отвоевал в одной дивизии. Думаю, это был один из главных секретов стойкости немецких частей. Мы в роте жили как одна семья. Все были на виду друг у друга, все хорошо друг друга знали и могли доверять друг другу, надеяться друг на друга» [2].
В армии СССР ситуация была иная, чему во многом способствовали репрессии и засилье политических руководителей, зачастую подменявших собой реальных командиров частей и соединений. Более того, по рассказам наших фронтовиков даже уже обучившегося пилота ВВС иногда могли направить воевать в… артиллерию. А истории о смене частей после ранения для Красной Армии, к сожалению, обыденность, при том, что сами бойцы как правило, стремились вернуться в свою часть. Всё это (а также предупреждение в развёртывании, недостаток обученных кадров младшего и среднего комсостава в результате чисток, и, как следствие, отсутствие инициативы в тактическом звене) и привело к разгрому 1941 — 1942 годов. Достаточно вспомнить многочисленные факты того, как в начале войны политические начальники не давали развернуть части и соединения для отражения уже вполне вероятной агрессии, под лозунгом: «не поддаваться на провокации», а затем наспех собранные части и соединения зачастую уже в первом бою буквально рассыпались под ударами немецких частей. В этом же крылась невероятная эффективность диверсионной деятельности полка «Бранденбург», диверсанты которого часто использовали форму офицеров НКВД, останавливать и подозревать которых решался далеко не каждый офицер РККА. В то же время кадровые и успевшие отмобилизоваться дивизии, имевшие спаянные воинские коллективы, такие как 153 СД под командованием полковника Гагена [3] могли даже и из окружения выходить, сохраняя не только знамёна, но и тяжёлые вооружения.
В воспитании эффективного солдата в Германии была разработана целая программа. «Упор делался на сохранении чистоты арийской расы, создании многодетной семьи и ее здоровье. Особо указывалось на недопустимость наследственных болезней. Образ жизни и воспитание в семье должны были исключать появление в немецкой армии дезертиров. Успехи первых недель войны против Советского Союза, казалось, не давали германскому командованию повода усомниться в высоком моральном потенциале военнослужащих вермахта. Однако, ожесточенное сопротивление, которое немцы встретили под Смоленском, Киевом и Лугой вызвало в германских войсках раздражение действиями противника, неудовлетворенность результатами боев» [1].
А уже к битве под Москвой, потери Вермахта на этом участке фронта достигли таких размеров, что скрыть их было уже невозможно, причём выбивался как раз тот самый, весьма эффективный солдат, боевые качества которого и могли бы служить эталоном для бойцов всех других армий мира
«Кровопролитные бои под Смоленском, замедление немецкого наступления на московском направлении в августе-сентябре <st1:metricconverter>1941 г</st1:metricconverter>. заставляло германское командование искать причины своих неудач. Отдел боевой подготовки генштаба ОКХ, получивший в августе задание изучить эффективность боевого применения германских частей, 22 сентября <st1:metricconverter>1941 г</st1:metricconverter>. представил командованию сухопутных войск документ, озаглавленный как «Опыт похода на Восток».
В нем, в частности, содержался анализ участия подразделений вермахта в ночных боях, которые в большинстве случаев оканчивались для них неудачно. Отмечалось, что «в это время суток, боевые действия распадаются… на отдельные схватки, в которых русские солдаты (примитивный продукт природы) превосходят немецких солдат. Немецкие солдаты лишь в незначительной мере могут в этих схватках использовать свое превосходство в численности и автоматическом оружии...»[1] (Поясню, что ночные бои, до битвы под Москвой применялись РККА эпизодически и, как правило, при выходе из окружения, и бои эти велись относительно небольшими воинскими коллективами, отсюда и упоминание о численном превосходстве солдат Вермахта, что вообще-то нонсенс, обычно в немецких сообщениях говорилось об обратном. И лишь с началом контрнаступления под Москвой, по моим наблюдениям, ночные бои стали для РККА системой. Делалось это затем, чтобы свести к минимуму влияние Люфтваффе, к тому моменту имевших почти тотальное превосходство в воздухе).
«Военачальник, который, по мнению многих специалистов, произвел революцию в применении танков на поле боя, генерал Гейнц Гудериан, так оценивал зимой 1941/42 года свою некогда непобедимую танковую армию: «Вооруженный сброд, который медленно тащится назад». Критическое состояние германских войск, по его мнению, вызывало «серьезный кризис доверия, как среди рядовых солдат, так и младших командиров. Начиная с конца августа <st1:metricconverter>1941 г</st1:metricconverter>., судя по письмам с фронта, настроения германских солдат стали меняться. Свое разочарование реальным положением дел на московском направлении высказал в письме на родину ефрейтор Макс Х. из 268-й пехотной дивизии 4-й армии ГА «Центр». 2 сентября <st1:metricconverter>1941 г</st1:metricconverter>. он сообщил: «У нас наступили скверные времена и большие потери. Уже в течение пяти недель мы лежим на одном и том же месте, и по нам всё интенсивнее стреляет русская артиллерия. До Москвы еще <st1:metricconverter>150 км</st1:metricconverter>… Полагаю, что мы уже понесли достаточно потерь. Нам также постоянно обещают, что возвратят домой, но все время впустую...» [1]
Ф.В. Меллентин в своём труде «Танковые сражения» пишет о том, что пополнения не восполняли убыль в немецких солдатах ([4] стр.197). Правда, цифры потерь в его изложении не совпадают с возможностями, так называемой армии резерва, а значит, потери были гораздо значительнее. Это и объясняет появление на Восточном фронте во всё возрастающих количествах войск стран – сателлитов Германии, что не только не спасло третий Рейх от разгрома, но и во многом способствовало ему, вспомните хотя бы удар советских армий под Сталинградом через позиции румынских войск. Если бы на этом месте стояли стойкие в бою и тактически грамотные немецкие части, разгром не был бы таким сокрушительным, а может всё дело свелось бы к постепенному выдавливанию немцев от Волги.
Таким образом, можно констатировать, что к Москве прорвались уже не суперсолдаты первых дней войны. Не те солдаты, что понимали друг друга с полуслова, имевшие огромный опыт современной войны, солдаты, не знавшие поражений, а по большей части измотанные беспрерывными боями и потерями бойцы второго, а то и третьего призывов. С гораздо худшей военной подготовкой, морально надломленные и почти лишившиеся той фронтовой спайки, которая характерна для устоявшихся боевых коллективов. Эта спайка попросту и не могла сложиться в виду огромных потерь. О величине же потерь немецких войск во время «блистательных побед» практически беспрерывного блицкрига 1941 года можно почитать, к примеру, у военного историка Алексея Исаева ([5]стр. 223), выводы которого надёжно подтверждаются и другими источниками. Вот что об этом говорят сами немцы:
«Следствием тяжелых потерь вермахта в битве под Москвой явилась недостаточная подготовленность нового пополнения к боевым действиям. В войска прибывали солдаты, которые прошли лишь ускоренный курс обучения. Их морально-психологическое состояние не отвечало требованиям обстановки на Восточном фронте. 18 марта <st1:metricconverter>1942 г</st1:metricconverter>. командир 10-й моторизованной дивизии сообщил в штаб 20-го корпуса свои наблюдения на этот счет: «… При первом огневом налете новое пополнение бросилось в снег, зарылось в него с головой, и было не способно к ведению боя. Когда же офицеры старались воодушевить их, то солдаты притворялись убитыми. Когда началась русская танковая атака, то солдаты повскакивали и обратились в бегство. Во время другого боя новое пополнение при первом налете принялось из-за укрытия бессмысленно стрелять в воздух...[1]»
Вот ещё одно подтверждение этому: «Еще один военнослужащий вермахта, ефрейтор Д. из 524-го пехотного полка, 197-й пехотной дивизии, по происхождению австриец, был захвачен в плен в начале лета <st1:metricconverter>1942 г</st1:metricconverter>. Во время допроса он рассказал о настроениях в его части: «… Настроение солдат нельзя считать плохим, но его нельзя назвать и хорошим, особенно у старых солдат, которые на Восточном фронте воюют уже второй год, да и, кроме того, их осталось очень мало. Я потерял всех своих старых товарищей. Новое пополнение — это совершенно не то, что кадровые части. Они плохо обучены, в боях боязливы… Дисциплина уже не та, которая была с начала войны. У нас имеются много случаев дезертирства. Не так давно один солдат нашего полка бежал с поля боя во второй эшелон, он осужден к трем годам тюремного заключения. Имелись также случаи, когда солдаты исчезали из части, после их находили дома у своих родных или переодевшимися в глубоком тылу. Этих людей расстреливают даже без суда...» [2]
С целью повышения дисциплины и боевого духа войск германское командование предприняло чрезвычайные меры, вплоть до создания штрафных рот и даже батальонов, а также заградительных отрядов. Так что — привет нашим либералам, с пеной у рта доказывающим, что подобные методы ведения войны — уникальная черта Сталинского режима. Только в ходе зимней кампании 1941/42 годов гитлеровские трибуналы осудили 62 тысячи (!) солдат и офицеров за дезертирство, самовольное отступление, неповиновение, значительную часть из которых расстреляли [1].
Резюмирую: огромные потери первоклассных бойцов в компании 1941 — начала 1942 года, привели к тому, что в начале советского контрнаступления под Москвой, в Вермахте уже почти не было таких солдат. А те, что были, находились в меньшинстве среди солдат недавних призывов, имевших гораздо меньший боевой опыт, а опыта больших побед не имевшие вовсе. Кроме того, во многих частях ввиду колоссальных потерь были разрушены спаянные боевые коллективы, имевшие высокий уровень взаимопонимания и взаимной поддержки в бою. По мере уменьшения ресурсов (выбивания солдат) и происходила их замена на эрзац-части. Сначала это были части стран-сателлитов, затем охранные и полицейские части самих немцев, а потом фолькс-штурм с таким же постоянным падением боевых качеств солдата.
К лету 1942 года Германии удалось отмобилизовать (в том числе за счёт армии резерва и частей с западного направления) достаточно большое количество солдат почти такого же уровня, как солдаты Вермахта в 1941 года. Значительное количество их было сосредоточено именно в 6-й армии Паулюса. Это во многом и обусловило её успешные действия летом – осенью 1942 года. Затем, когда и этих солдат повыбили в непрерывных контратаках РККА, немецкое наступление сначала захлебнулось, затем наступил печальный конец 6-ой армии, а в зимней компании 1942–1943 года, наступил перелом. На битву под Курском немцам пришлось собирать все свои ресурсы, зачастую просто заимствуя их с других участков восточного фронта, да и других фронтов тоже.
Но, даже мобилизовав все ресурсы Германии, элитных солдат уровня 1941 года в машине наступления было не более одной трети от общей массы войск, что и приводило к совершенно разным результатам и нестабильной боевой эффективности войск. Если элитные дивизии СС, сумевшие сохранить опытные и спаянные боевые коллективы, умели добиваться эффективности сравнимой с первыми днями войны, большинство других соединений Вермахта было вовсе не так успешно. Это, в конечном итоге, обусловило в значительной степени исход и битвы, и войны.
Так кто же победил победителей Европы?!
О превосходных качествах немецкого солдата начала ВОВ я уже написал в предыдущей главе. В ней я проанализировал падение эффективности немецких войск после того, как были выбиты суперсолдаты Вермахта. В других частях, таких как Люфтваффе и Панцерваффе, этот процесс происходил несколько медленнее. Что касается Люфтваффе, то немецкий генерал Швабедиссен [6] датирует существенное падение боевых качеств немецких пилотов началом – серединой 1944 года. В то время как наши лётчики [7] говорят о падении качества немецких пилотов не элитных частей уже в конце 1943 года.
Но мы всё-таки поговорим о наземных войсках. Первый серьёзный урон немцам нанесли пограничники, ни одна из 485 застав [8] которых не отошла без боя. «Государственную границу СССР от Баренцева до Черного моря на 22 июня 1941 года охраняли 666 пограничных застав, 485 из них в этот день подверглись нападению со стороны войск фашистской Германии, остальные заставы начали боевые действия 29 июня 1941 года. Все пограничные заставы стойко обороняли порученные им участки: до одних суток — 257 застав, свыше одних суток — 20, более двух суток — 16, свыше трех суток — 20, более четырех и пяти суток — 43, от семи до девяти суток — 4, свыше одиннадцати суток — 51, свыше двенадцати суток — 55, свыше 15 суток — 51 застава. До двух месяцев сражалось 45 застав.
Но есть один участок границы, который врагам так и не удалось пройти. Двенадцать застав 82-го Рескитентского пограничного отряда Мурманского округа с 29 июня по июль 1941 года отражали многочисленные атаки финских подразделений, которые вклинились на территорию Советского Союза. Третьего августа враг был выбит с советской земли. С этого дня и до выхода Финляндии из войны с СССР, 9 сентября 1944 года, госграница на участке отряда была нерушима на всем ее протяжении». О том, что в пограничники набирали лучших, которых лучше и обучали, говорить не приходится, но всё-таки погранвойска — это не линейные части, они и предназначались не для полевого боя.
Кадровые дивизии, успевшие отмобилизоваться и имевшие инициативных командиров, это был второй неприятный сюрприз для Вермахта, как и высокая боевая эффективность кавалерийских частей РККА. Оговорюсь сразу во избежание недоразумений. Я не говорю, что все остальные части никуда не годились, кроме плена, но всё-таки их доля в выбивании танков и победителей Европы не настолько велика, хотя свою роль в остановленном блицкриге они сыграли, так же как и дивизии народного ополчения, дравшиеся храбро, но их боевая эффективность всё-таки оставляла желать лучшего.
Куда лучше проявили себя бригады морской пехоты. И дело не столько в храбрости, храбро сражались и ополченцы, сколько в высокой боевой эффективности морских пехотинцев. Причин тут несколько. Во-первых, более высокая техническая грамотность моряков, позволявшая им с успехом использовать автоматические винтовки Токарева, которые пехота откровенно не любила из-за сложностей в их обслуживании. Именно поэтому, несмотря на сложность в обслуживании, в подразделениях, где традиционно был высоким уровень общей подготовки личного состава, многие бойцы предпочитали винтовки Токарева. Значительное число СВТ-40 попало со складов на вооружение формирующихся на Черном море частей морской пехоты. Благодаря требованиям к службе на боевых кораблях и береговых базах флота морские пехотинцы имели более высокий уровень технической подготовки, чем рядовые стрелки сухопутных войск. Соответственно, технически сложные винтовки СВТ-40 служили в их руках дольше, чем те же самые винтовки в сухопутной армии. По этой причине СВТ-40 оставались «визитными карточками» советской морской пехоты минимум до 1943 года, в то время как в сухопутной армии большинство этих винтовок было утеряно в боях или пришло в техническую негодность в течение 1941 года. Широкое использование СВТ-40 и связанный с этим повышенный расход патронов обусловили приметную особенность экипировки советской морской пехоты, которая широко представлена в фотодокументах: ношение лент с 7,62-мм патронами крест-накрест через грудь [9].
Во-вторых, высокую боевую эффективность моряков обуславливала их флотская спайка, годами оттачивавшаяся в экипажах. О том, какое влияние могли оказать на ход войны морские пехотинцы, говорит послевоенная статистика.
«С началом ВОВ, в дополнение к сформированной 15 мая 1940 года на Балтийском флоте 1-й бригаде морской пехоты, срочно, в течение 2-3 месяцев, формируются три бригады морской пехоты на Балтийском, две бригады на Черноморском, бригада на Северном флотах. Кроме того, из экипажей кораблей формируются «морские стрелковые» соединения и части для боевых действий в составе сухопутных фронтов. Всего за годы войны ВМФ выделил для боевых действий на суше более 400 тысяч человек. Из них было сформировано свыше 40 бригад морской пехоты и морских стрелковых бригад, 6 отдельных полков и десятки отдельных батальонов и отрядов.
В первый, самый сложный и опасный для нашей страны период войны, более 300 тысяч моряков стойко защищали Ленинград, Таллин, Ханко, Одессу, Севастополь, Мурманск и базы в Заполярье. Они участвовали в обороне Сталинграда, Грозного и Ростова-на-Дону. В обороне Москвы зимой 1941 года участвовало шесть морских стрелковых бригад – всего около 40 тысяч моряков [10].
Среди первых соединений сухопутных войск, удостоенных звания гвардейских, были 71-я и 75-я морские стрелковые бригады, преобразованные впоследствии во 2-ю и 3-ю гвардейские бригады. За особые заслуги перед Родиной 24 бригады и отдельных батальонов морской пехоты удостоены почетных наименований «гвардейских» или «краснознаменных». За боевые заслуги 5 бригад и два батальона морской пехоты преобразованы в гвардейские, 9 бригад и 6 батальонов награждены орденами, многим присвоены почётные наименования. 122 морских пехотинца удостоены звания Героя Советского Союза. Единственная женщина-командир взвода морской пехоты в годы Великой Отечественной войны — гвардии лейтенант Е. Н. Завалий.
«Без преувеличения можно сказать, что флот передал на сухопутные фронты своих лучших представителей, цвет советской молодежи. Следует подчеркнуть, что в морских стрелковых бригадах морские пехотинцы являлись сплоченным цементирующим боевым ядром. Все это в значительной степени обусловило высокий дух соединений и частей морской пехоты военных лет, вписавших героические страницы в боевую летопись Великой Отечественной войны» [10].
Теперь о роли «сибирских дивизий» под Москвой, о которой сейчас судачат как о мифе.
Да, сибирские дивизии появились под Москвой за несколько месяцев до начала контрнаступления, да в общем числе войск, принимавших участие в боях под столицей их доля не велика. Но, тем не менее, эффект от их участия в боях отмечают как наши ветераны, так и немцы.
«К началу декабря соотношение сил на фронте существенно изменилось. Немецкие части были измотаны и обескровлены. В то же время Красная армия получила значительное подкрепление за счет войск, переброшенных из Сибири и с Дальнего Востока. Это были хорошо оснащенные и обученные дивизии, отличавшиеся высокой боеспособностью. Советское командование до последней возможности приберегало их для организации контрнаступления, даже в самые тяжелые дни, когда на подступах к Москве погибали плохо вооруженные полки ополченцев и курсанты московских военных училищ» [11]. А насчёт того, что сибирские дивизии сражались и в обороне столицы, да сражались, но как при этом дрались?!
Примечательно признание немецкого генерала Гюнтера Блюментрита, воевавшего в <st1:metricconverter>1941 г</st1:metricconverter>. под Москвой в качестве начальника штаба 4-й армии: “Когда мы вплотную подошли к Москве, настроение наших командиров и войск вдруг резко изменилось. С удивлением и разочарованием мы обнаружили в октябре и начале ноября, что разгромленные русские вовсе не перестали существовать как военная сила. В течение последних недель сопротивление противника усилилось и напряжение боев с каждым днём возрастало…
Теперь политическим руководителям Германии важно было понять, что дни блицкрига канули в прошлое. Нам противостояла армия, по своим боевым качествам намного превосходившая все другие армии, с которыми нам когда-либо приходилось встречаться на поле боя”. [12]
«Дивизия № 316 генерала Панфилова участвовала ещё в октябрьских боях, после которых её части были укомплектованы лишь на 40-50% по штатному расписанию, т.е. они имели всего половину людей, не говоря уже о технике. Тем не менее, дивизия героически сражалась с врагом. Генерал Панфилов формировал дивизию в Алма-Ате. Он уделил огромное внимание подготовке бойцов. В городе трудно было найти современное вооружение. Панфилов где-то достал старую самоходку и научил бойцов самому главному – преодолевать «танкобоязнь»» [11].
А командующий 4-й танковой армией генерал-полковник Геппнер писал в своем отчёте: «Уже в первые дни наступления завязываются жестокие бои, особенно в полосе дивизии «Райх». Ей противостоит 78-я сибирская стрелковая дивизия, которая не оставляет без боя ни одной деревни, ни одной рощи». И далее: “Потери наступающих очень велики. Командир дивизии СС тяжело ранен. Рядами встают кресты над могилами танкистов, пехотинцев и солдат войск СС”. В этом же отчёте генерал Геппнер откровенно признавался, что «у дивизии СС особый счёт с сибиряками 78-й дивизии»» [12].
Это только два характерных примера. А были ещё кавалеристы, танкисты, артиллеристы, лётчики, потери среди которых были всё-таки меньше чем в пехоте, а выучка всё-таки лучше. Именно профессионалы победили профессионалов, хотя в мужестве и героизме многих из остальных сомневаться не приходится. Хотя даже под Сталинградом советские командиры часто сетовали на низкие боевые качества советской пехоты [13]. Ситуацию изменило развёртывание широкой сети запасных частей, где готовили к будущим боям маршевые пополнения. О роли запасных частей в авиации и танковых частях написано достаточно много, а вот про запасные части, готовившие пехоту и часто сами оказывавшиеся на передовой, исследований практически нет. Тем не менее, их вклад в победу переоценить невозможно, хотя бывали и отрицательные примеры, как и везде многое зависело от личности командира части. Свою роль в улучшении боевых качеств советской пехоты сыграло и создание штурмовых частей, куда подбирались лучшие бойцы, которых ещё и вооружали лучше, чем линейные части [13].
Выводы:
В итоге, в 1944 году в Европу вошла армия, где один солдат стоил нескольких. Армия, одушевлённая опытом побед, армия, имевшая передовой военный опыт, армия, где в дивизиях порой было от трети до половины личного состава, полагавшегося ей по штату, тем не менее, задачи свои выполнявшие с блеском. Тому свидетельство – темпы наступательных операций второй половины 1944 – начала победного 1945 года. Ситуация отзеркалилась…
Андрей Сальников
Рисунок: file:///C:/WINDOWS/TEMP/msohtml1/01/clip_image001.png
[1] — Мягков М.Ю. «Вермахт у ворот Москвы, 1941-1942».
http://militera.lib.ru/research/myagkov/03.html
[2] — Газета «Советский физик» — «Воспоминания ефрейтора Вермахта».
http://www.phys.msu.ru/…/sovp…/ISSUES-2009/06(75)-2009/8824/
[3] — Георгий Стоцкий. Солдат, офицер, генерал. Литературно-краеведческий журнал «Мономах» (2010).
[4] — Ф.В. Меллентин «Танковые сражения» — (стр.197).
[5] — Алексей Исаев «Алексей Исаев против Виктора Суворова» — (стр. 223).
[6] — Швабедиссен: «Сталинские соколы» — стр. 272, стр. 274, стр. 331.
[7] — Артём Драбкин: «Я дрался с ассами люфтваффе» — стр. 176, стр. 319.
[8] – «Подвиг пограничников в годы Великой Отечественной войны 1941-45 годов». http://horde.me/…/podvig-pogranichnikov-v-gody-velikoy-otec…
[9] — Евгений Лазин: В Контакте: Наш журнал.
Статья 1.«Доблестная Морская Пехота в Великой Отечественной Войне»http://vk.com/topic-35687074_27466631
[10] Александр Зорич: «Черные бушлаты» — «Черноморский флот и морская пехота».
http://www.zorich.ru/games/bb/soviet_sea_infantry.htm
[11] Форум «Глобальный Хуторок» — «Контрнаступление и разгром немецко-фашистских войск под Москвой» http://p-w-w.ru/index.php?topic=2830.0
[12] Разгром немецких войск под Москвой (материал для выступлений) -
http://www.svnrmo.narod.ru/mosk.html
[13] — Алексей Исаев: «Правда о Сталинграде» — стр. 58, стр. 232, стр. 243.
ВОЕННАЯ ЛИТЕРАТУРА --[ Исследования ]-- Мягков М.Ю. Вермахт у ворот Москвы, 1941-1942
Известно, что победа в войне достигается той армией, чье превосходство в силах становится в конце концов неоспоримым, чьи полководцы оказываются талантливей и решительней, а солдаты, вооруженные первоклассным оружием, не сомневаются в своем превосходстве над врагом. Морально-психологическое состояни...
MILITERA.LIB.RU