Край, где оживают легенды, или Сибирский брат Урала
В прошлом номере я начала рассказ о своем путешествии по Алтаю. Сегодня – продолжение.
Можете ли вы представить, каким бы был Урал без Строгановых и Демидовых? Или если бы в Великую Отечественную многочисленные заводы обосновались в каком-нибудь другом краю? Затрудняетесь? Добро пожаловать в Республику Алтай.
Природа – храм и только потом мастерская
Республика Алтай – в половину меньше Свердловской области, плотность населения здесь в 10 раз ниже, чем у нас. На весь регион есть только один город – Горно-Алтайск, где живет всего около 60 тысяч человек. Люди заняты в сельском хозяйстве или в сфере услуг. Промышленных предприятий мало, да и те относятся к пищевой или легкой отрасли.
Зато нетронутых лесов, неприступных, богатых рудами гор – бессчетное множество. Чтобы увидеть их, иногда достаточно просто остановиться на дороге и сделать сотню шагов в сторону, а порой требуются специальная подготовка и снаряжение для трудной двухнедельной экспедиции.
Природа здесь кажется по-настоящему могучей и величественной, даже своевольной, способной чудесным образом влиять на жизнь людей. Очутившись здесь, я вспомнила чувство, с которым слушала в детстве сказы Бажова и верила в Хозяйку Медной горы, в Синюшку, в Огневушку-поскакушку. На Алтае каждый вглядывается в великолепные пейзажи, затаив дыхание, готовый к встрече с неведомым. И сам начинает выдумывать какие-то истории, подмечать напоминающие людей или животных каменные силуэты.
Мы, уральцы, природу решили покорить и подчинить, а алтайцы живут с нею в мире и готовы отказаться от многого ради сохранения чистоты рек, воздуха, гор и лесов. Такое бережливое отношение подсказывают им обычаи исконных верований – шаманизма и бурханизма, которые опираются на веру в духов природы.
Здесь внимательно относятся и к таким мелочам, как сбор лесных трав или рубка деревьев на дрова, уборка улиц и дворов, и к вопросам масштабным. К примеру, электричество в Республике Алтай проведено из соседнего Алтайского края, своих действующих ГЭС в регионе только две, они покрывают нужды двух отдаленных сел – Балыкча и Джазатор. На стоимости коммунальных услуг это сказывается существенно.
С газом вовсе вышел чуть ли не скандал. Газопровод «Сила Сибири – 2», который должен был поставлять «голубое топливо» через плато Укок, остался в проекте. «Против» высказались экологи и местные жители, ведь это плато не только входит в список объектов ЮНЕСКО, но и считается у алтайцев сакральным местом. К примеру, с вывозом за пределы Алтая найденной здесь мумии, прозванной принцессой Укока, связывают начавшиеся в регионе землетрясения. Так что местные предпочли спасаться, как и прежде, дровами и углем, но не осквернять святыню. Хотя в двух горных районах региона, приравненных к Крайнему Северу, температура может опускаться до -60 градусов.
У меня эти истории вызывают двоякое чувство. С одной стороны, желаешь Алтаю процветания и развития, с другой – глядишь, как меняется земля, когда на нее приходят охотники за наживой, и понимаешь, что счастье у каждого – свое.
По кому плачут алтайские «дети войны»
Погода в здешних местах переменчивая, как и на Урале. Но, по словам нашего экскурсовода – алтайки Виктории, над нашей группой дождик забавлялся, как мог. Едем в автобусе – солнце, нам выходить – льет так, что дождевик не спасает. Зато когда добираемся до вершины горы, дождь прекращается, рассеиваются тучи.
Так случилось и на подъеме на небольшой склон в Онгудайском районе. Этот район – отдаленный, горный – выглядел совершенно диким. Широкие долины с приземистой редкой травкой, среди которой встречаются эдельвейсы. Кругом скалистые горы, на которых растут ели.
На вершине горы нас ждала одинокая фигура – памятник «детям войны» и спасшим их от голодной смерти сусликам. Оказалось, в лихое время люди здесь выживали только благодаря охоте на этих маленьких зверьков. По словам местных жителей, пожилые люди не могли даже новости об установке этой скульптуры читать без слез, настолько свежи для них и воспоминания о лишениях детских лет, и благодарность природе, пославшей избавление.
При одном взгляде на истощенного голодом ребенка, прижимающего к впалому животу суслика, бросает в дрожь. Вместо лица у страдальца – линза, в которой, по задумке скульптора, каждый может увидеть смутное лицо – не то свое, не то своего предка. Остаться равнодушным к судьбам людей невозможно. Особенно после дождя, когда по зеркальному овалу скатываются, точно слезы, капли воды.
Уроки звездного неба
Местная кухня – бережливая, почти безотходная: кочо – похлебка с бараниной и перловкой, кан – кровяная колбаса, дергем – бараньи кишки, множество видов молочных и творожных продуктов разной густоты и степени брожения, вплоть до алкогольного напитка – алтайской молочной водки.
Самобытно народное творчество. Очень понравилось мне горловое пение. По совету экскурсовода, я послушала в Интернете песни современного русскоязычного музыканта Добрыни Сатина, использующего в творчестве и алтайские инструменты, и технику горлового пения. А на память купила себе окарину – глиняную свистковую флейту.
Итерес к новой культуре быстро сменила грусть. Ну, что мы хуже, что ли? Виктория, работавшая в детских домах и домах престарелых, рассказала ,что алтайцев в стенах этих учреждений почти нет: заботу о них старается взять на себя родня, даже самая дальняя. На государственном содержании, увы, оказываются в основном русские дети и старики.
За свой небольшой отпуск я стала такой зоркой, что успевала заметить сусликов, юркающих в норку при приближении автобуса, в зеленом массиве различала особый вид берез с чуть более серой листвой, чем у прочих. И здорово сердилась на организаторов нашего путешествия за очень плотный график. Зачем по огромному, бездонному Телецкому озеру нас катали на катере на такой большой скорости, что и головы не высунуть? Впрочем, перебирая теперь в руках гальку, напоминающую крупные серые монеты, любуясь фотографией радуги, раскинувшейся над водой, когда мы сошли на берег, я знаю, что в следующий раз непременно окажусь на теплоходе, который дважды в день катает туристов по «алтайскому Байкалу».
На Алтае все идет своим чередом. Последняя ночь на турбазе меня вновь в этом убедила. Мы вернулись поздно, а с водой в душе – беда, напор слабый. Пошла в уличные душевые кабинки. Выхожу и глазам не верю: сколько звезд! Поглядела секунд десять и решила: схожу в душ и буду на звезды смотреть, ночь теплая, комаров совсем нет. Но через двадцать минут, когда я снова вышла на улицу, небо затянуло облаками, повеяло холодом, стал накрапывать дождь. Я вздохнула, а потом с улыбкой пообещала себе больше не откладывать жизнь на потом!
Мария Волкова
