Из новой книги
Его улыбка…
1) Его улыбка всегда была какой-то прямо солнечной, хотя уже к трём годам жизни он был измучен настолько, что его карие глаза смотрели на собеседника с каким-то пугающим всезнанием и совершенно не детской мудростью. Не удивительно, ибо к трём годам он уже пережил пять операций и две клинических смерти. Родителям неоднократно предлагали оставить ребёнка в больнице и начать жить заново, но они упрямо продолжали бороться за жизнь своего Серёжи. Благотворительные фонды, приёмные министров и депутатов, зарубежные и российские клиники, разноязычные доктора, и постоянный бег от отчаяния к надежде при малейшем намёке на облегчение страданий сына – такова была жизнь его родителей. – Кошмар – скажете вы и будете неправы, ибо они были счастливы, особенно в те часы, когда Серёжа не корчился от боли. Они радовались каждому дню, украденному у смерти так, как радуются дети, искренне и безо всяких задних мыслей. Они вместе пели, читали книги, сочиняли сказки и стихи, гуляли и фотографировали, а потом вместе рисовали то, что увидели. К семи годам Серёжа освоил фотошоп и творил из фотографий, сделанных родителями по всему миру, настоящие картины. К девяти годам состоялась его первая выставка, вызвавшая настоящую бурю эмоций и обсуждений среди публики и даже искусствоведов...
Его улыбка всегда была какой-то прямо солнечной, и продолжала оставаться такой даже на почти потустороннем лице маленького мудреца, таким Серёжа стал к одиннадцати годам. Результаты недавней операции были много лучше предыдущих, всё же технологии за десять лет борьбы сильно шагнули вперёд, но врачи упорно не верили в то, что он проживёт ещё хотя бы столько же. Он знал об этом и… улыбался. В тринадцать лет, открыв для себя интернет, он с головой ушёл в его просторы. Но что это был за мир! Он не состоял ни в одной из социальных сетей, не читал новостные сайты, не играл в компьютерные игры. Да он смотрел за день несколько мультиков и один фильм, но это была единственная, как он говорил, слабость, хотя фильмы он смотрел не про Гарри Поттера или властелина колец. Это было кино в стиле фильма «Один плюс один». Ещё он изучал программы компьютерного дизайна, учился дистанционно в средней школе и школе искусств. Но не это занимало шестьдесят пять процентов, потраченного им компьютерного времени. Большую часть времени он… помогал или пытался помочь больным детям и взрослым! У него была создана целая электронная база, содержащая информацию о: благотворительных фондах (президенты которых знали Серёжу лично), клиниках и врачах, средствах массовой информации занимавшихся сбором средств, о методах лечения, в том числе и народных и о многом, многом другом, что помогало ему находить порой выходы из, казалось бы, тупиковых ситуаций...
Его улыбка всегда была какой-то прямо солнечной и оставалась такой даже в день его смерти. Плакали все: родители и брат, врачи и медсёстры, приехавшие на интервью с ним журналисты и совершенно случайные люди, оказавшиеся в это время в больнице, а он… улыбался. Улыбался, ставшей к тому времени совсем уж неземной улыбкой. Когда закрылись его глаза, улыбка так и не сошла с его губ и лица. Мать, сидевшая у кровати и державшая его за руку, несмотря на слёзы, лившиеся по лицу сплошным потоком осеннего дождя, вдруг улыбнулась тоже, совершенно не ожидая от самой себя этой улыбки. Глядя на неё изумлённо, медленно, искажённой страданием улыбкой более похожей на гримасу, вдруг улыбнулся отец. И произошло чудо! Люди, искренне сопереживавшие горю родителей Серёжи, вдруг улыбнулись тоже. Не смотря на смерть — победила жизнь, которая не окончилась с физической кончиной маленького страдальца…
2) Его улыбка всегда была какой-то прямо солнечной и она, по уверениям всех, кто её видел, светилась даже на кладбищенской фотографии. И они понимали почему. Он ушёл и, одновременно, не ушёл из их жизни, оставив после себя: дело, которому служил, солнечные картины, которые написал и раздарил людям, фотоколлажи удивительным, сказочным образом менявшие представления о самых обыкновенных вещах, сказки, где страшный внешне, но добрый в душе зверь фонофорез гонялся за хитрой и злой бестией альтерацией, а добрые богатыри макрофаги не пускали на свою землю орду вирусов под предводительством хана Орзамыша, которые читали сейчас детям в больницах по всей Яковской области. Он ушёл, но осталось его дело и его улыбка, расцветавшая сейчас на лицах, спасённых с участием Серёжи детей и взрослых и это тоже было пусть и горькое, но счастье…