Творчество
Память сердца… Он судорожно пытался вспомнить, но что-то всё никак не вспоминалось. Он так и не понял, была в его жизни материнская ласка или нет. Ну не сохранились в его дырявой памяти эти столь дорогие сердцу воспоминания.Подробнее
Ничего личного Более десяти лет он добивался создания в уникальных лесах по реке Кышме, национального парка «Прикышминские Боры».Подробнее
Логика выживания… Серое утро серых простыней, Стойкий привкус кислоты и рвоты… Стоптанные, старые, неподъемные тапки… Этот удар точно сбил бы его с ног, если бы он не знал и довольно давно, что именно так и случится.Подробнее
Мужчины её круга… Казалось, так будет всегда… Круговерть белого снега перечёркивала черноту ночи, как новая и старательная хозяйка старательно забеливая чёрную курную избу. Он шёл к себе домой, совсем не желая туда идти.Подробнее
Классическая схема… Он по жизни шагал бодро… В девяностые держал несколько ларьков, торговал палёной водкой, да и просто спиртом на вынос, скупал ваучеры, а затем прихватизировал заводик.Подробнее
Читаю Цветаеву и цепенею! Пожаром души расплавляются строки. И капают в сердце, где жизни уроки - слепой чернозём, где те строки созреют. Созрев, прорастают в дела и поступки, В способность любить и не каяться в этом.Подробнее
В расцвете своих девятнадцати лет она грозилась выйти лишь за миллионера, вроде как с её красотой все эти ватники не канают. А вернее пусть канают отсюда. «Ватники» вились, вились вокруг неё, да и бросили.Подробнее
Из грязи в князи… В расцвете своих девятнадцати лет она грозилась выйти лишь за миллионера, вроде как с её красотой все эти ватники не канают. А вернее пусть канают отсюда. «Ватники» вились, вились вокруг неё, да и бросили.Подробнее
Время обычных, житейских итогов, как поработал, настолько живёшь… Жизнь не сводима к формату предлогов, будешь пытаться, как лист опадёшь...Подробнее